Легион против Империи - Страница 94

К оглавлению

94

Он очень старался управляющий. Очень хорошо понимал: одно движение клинка – и его душа отправится к Плутону.

– Это удачно! Давайте за ними, – и, вспомнив, – да не забудьте тряпками и соломой копыта обмотать. Снаружи – ауксиларии Четвертого. И точно не меньше полуалы конницы.

– Полуала? – пренебрежительно бросил Гадарих, после смерти кентуриона – старший в подразделении. – Стопчем враз!

– Стоптали уже! – отрезал Черепанов. – Скулди! Дай знать твоим снаружи, что у нас тут происходит. Пусть лошадок наших заберут. А мы уйдем по-тихому. – И, сам себе, под нос: – Или не по тихому. Как получится.

Сбоку нарисовался управляющий. Потрогал рукав Черепанова.

– Мне бы документ…

– Легко!

И быстренько начертал на восковой табличке, что забирает своих людей, преступно удерживаемых в заточении. И оттиснул печать. Собственную. Из тех времен, когда он был еще не наместником Сирии, а легатом Девятого Клавдиева.

Пусть-ка таинственный и грозный Серапаммон (интересно, это греческое или египетское погоняло?) поскрипит мозгами, соображая, каким образом здесь очутился Девятый Клавдиев.


Получилось, к сожалению, громко. Едва открыли ворота – сходу напоролись на дозорных. Двух сбили, но третий успел свистнуть.

На свист подлетели всадники. Копий тридцать. Пустяки. «Стоптали на раз!», – как элегантно выразился здоровяк Гадарих. Не без травматизма, но вроде никого не убили.

Однако шум получился неслабый. В легионерском лагере враз засуетились. Загорланили трубы…

Впрочем, толковую погоню противник всё равно не сумел снарядить.

По предложению Скулди они дружно рванули в сторону Августы… А через четверть мили свернули на проселок и, срезав угол, вышли на «аквилейское шоссе». Но и по нему прошли совсем немного. Свернули в поля (понадеявшись, что по темноте погоня схода не заметит), с истинно варварской дерзостью двинулись к лагерю Четвертого, обошли его с тыла и, опять-таки по полям, а затем – по лесной дороге, по «биологическому навигатору имени Скулди», выбрались на обратную дорогу. Там благополучно пересеклись со «спецназовцами», пересели на своих коней и двинулись в обратный путь.

Финт удался. Погони за ними не было. Так что, добравшись до следующего мансиона, Черепанов скомандовал привал. Здесь и заночевали. Само собой, выставив дозоры, и отправив Гадариха (как самого наглого), на свежей лошадке в расположение Первого Германского. С письмом Коршунову.

Глава двенадцатая
Италия. Военный легат Серапаммон и кентурион Сигисбарн

Серапаммон был верным человеком. Других достоинств, необходимых военачальнику, у него не имелось. Но этого, единственного, оказалось достаточно, чтобы по первому зову своего родственника-патрона из свиты Августы, Серапаммон напрочь забыл о боевой задаче легиона (стеречь границу империи) и стремительным маршем, на предельной скорости, погнал своих легионеров к Риму. Скорей, скорей! К черту обозы и походную подготовку! Не по вражеской же земле идем – по своей. Беспощадно обирая окрестные хозяйства, Серапаммон одолел полпути до Аквилеи… Где его нашел еще один гонец, сообщивший, что бунтовщики из Первого Германского намереваются не позднее Дня Юпитера покинуть Рим и двигаться Серапаммону навстречу. Более того, в том же письме, тайнописью, сообщалось о том, что с собой бунтовщики везут богатства, добытые в Сирии, и золото, выплаченное негодяям за то, чтобы они убрались из Рима.

Серапаммон был никудышным военачальником, но человеческую натуру знал хорошо. И немедленно, перед строем своих легионеров, сделал тайную часть послания явной.

Моральный дух легиона, достигший критического уровня из-за бешеной и совершенно непонятной гонки (о причинах внезапного марша Серапаммон на всякий случай не сказал даже своим офицерам), мгновенно взлетел вверх.

Окрыленный жадностью легион полетел к Аквилее. И дальше…

Где и наткнулся на третью и девятую когорты, сопровождающие обоз Первого Германского.

Впрочем, командиры Четвертого не стали разбираться, какое именно подразделение римской армии загораживает им путь. Потребовали старшего (то бишь, Сигисбарна), и в ультимативной форме велели убираться с дороги.

И Сигисбарн приказ выполнил. Тяжелые фургоны и массивные возы, увязая в рыхлом грунте, съехали с дороги на скошенное поле. Сигисбарн помнил, что везет, и вел себя правильно.

Легионеры Четвертого Флавиева бодрым шагом проклацали мимо. Никто из кентурионов и трибунов не удосужился приглядеться поближе к значкам когорт.

Лишь кто-то из опционов последней когорты поинтересовался, откуда «родом» коллега-опцион из встреченной части и что интересного в опекаемом им фургоне.

Опцион был не германцем, а италийцем. Но – по-германски простодушным. Потому ответил правду: мол, шестой кентурии девятой когорты Первого Германского «старший сержант».

Надо отметить, что Серапаммон не удосужился назвать «номер части» начиненных золотом бунтовщиков. Поэтому прошло некоторое время (примерно час), пока информация достигла ушей легата.

Ух, как он взвился!

Некомпетентность свежеиспеченного легата в данном случае сработала в плюс. Серапаммон ни на миг не усомнился, что информация точная. И приказал немедленно развернуться и перехватить негодяев.

Повинуясь команде, легион припустил в обратном направлении. И опять никто не удосужился донести до солдат и младших кентурионов смысл маневра.


Тем временем, парни Сигисбарна вновь выбрались на дорогу и без особой спешки двинулись дальше…

Когорты как раз въезжали в небольшой городок, когда на пригорке показалась Аквила Четвертого Флавиева…

94